class="p1">— А что, есть какое-то заявление?

«Неужто Бычок заяву накатал? Да быть такого не может! Или он уже совсем — гнида? Его же потом в деревне совсем уважать перестанут!».

— Есть заявление, да.

— А… от кого заявление, товарищ инспектор?

— А Вам, Косов — не все ли равно? Заявление есть, мы проводим проверку!

— Нет, товарищ инспектор, не все равно! И Вы сами это прекрасно понимаете! Неужели Бычо… то есть Петр заявление написал?

Инспектор поморщился:

— Нет… заявление написала его мать! Да Вам от этого не легче, Косов! Вы знаете, что у Селиванова перелом нижней челюсти? Так что… подумайте, Косов, что может Вас ждать впереди.

«Не знал я раньше фамилию этого мудака! Селиванов Бычок, выходит!».

— А что меня может ждать впереди? Или такое понятие, как самооборона — в советском Уголовном Кодексе отсутствует? Иду провожать девушку, со станции вываливаются нам на встречу два пьяных обалдуя, и начинают оскорблять меня и девушку. А потом — и драка началась! Или вы на моем месте не вступились бы за честь девушки?

— Я не на Вашем месте, Косов! И никогда не буду! И вот что… ты мне тут не дерзи, понял, сопляк!

— О как! То есть вежливость рабоче-крестьянской милиции — это миф? Или Вас так руководство с людьми разговаривать учит? Или Вы не проверку проводите, а номер отбываете, а для себя уже решили все — и кто прав, и кто виноват?

Инспектор был удивлен отпором. Ну да — молодой парень не пасует перед представителем власти, а задает неудобные вопросы!

«Не поверю, чтобы он не знал, что из себя представляет тот Бычок! Звание первого местного хулигана — это, знаете ли, дело такое — громкое! А тут мент вдруг хулигана отмазывать начинает! Как говорил Винни: «Это «жу» — неспроста!». Тут вариантов ровно два: или Бычок этот — штатный «барабан» инспектора; или же… чей-то родственник. Похоже — второе! Кто-то же ему позволил свою «славу» заработать!».

— Или Вы, товарищ инспектор, чьи-то вышестоящие указание отрабатываете? Кто-то в родственниках у Петьки Бычка? Да?

«А вильнул взглядом-то… вильнул, ментяра позорный!».

— Ай как некрасиво-то, товарищ инспектор! Ай как нехорошо! Тут ведь… давайте откровенно, да? Дело ведь можно и по-другому повернуть, а?

— Да как же ты, Косов, его повернешь — подрались двое. Только вот тебе не повезло — телесные повреждения у Селиванова тяжелее. Вот и отвечать тебе придется! — вновь «поймал струю» инспектор.

— А Вы посмотрите, как выходит: идут двое молодых людей. Я вот — рабочий человек, киномеханик клуба, человек в деревне не последний, — «ишь, усмехнулся ментяра на «не последнего человека», ну ничего — дальше я тебя получше огорошу!», — никаких прежде дел, связанных с нарушением закона, не имел. Характеристики — отличные. Песни вот пишу. Не слышали их по радио, товарищ инспектор? Ну — еще услышите! Ага… значит идут двое молодых людей. А вот девушка-то — и вовсе инструктор райкома вээлкаэсэм!

«Не будем акцентировать, что инструктор Кира — на общественных началах! Зачем этому менту это знать?».

— Не знали? Ну что ж Вы так? Она тут к нам частенько ездит! Она закреплена за нашим клубом от комсомола! Вот и тогда она тоже приехала — с нашими новыми песнями хотела познакомиться. А уж стемнело тогда — вот я и пошел ее на станцию провожать. Ведь как знал — что какая-нибудь пьяная гопота привяжется!

— Так вот… подходим мы к станции, и вываливают на нас эти двое! Оба пьяные, заметьте! И начинают они куражится… девушку всяко-разно… ну не буду повторять их слова. А уж планы-то свои в отношении нее, они очень красочно расписали, да! И ведь не могли не знать ее, она же тут часто бывает! В клубе-то! И на концертах, и на всяких мероприятиях. Не мог Бычок ее раньше не видеть, не мог!

— Так там же уже темно было! Сам же говорил! — «а вот тут уже мент пытается отмазаться! И это — гут!».

— Темно-то, темно, но — не совсем же! Разглядеть-то можно было! Они же, говнюки эти увидели, что со мной девушка, не так ли? Да и я их образумить пытался, не молчал! Не сразу же в драку кинулся! Так вот… что же получается, товарищ инспектор?

— Ну и что получается, Косов? — как-то криво усмехнулся мент.

— А получается, что уже не драка двух парней произошла, а самое, что ни на есть, покушение на представителя власти! Райком же у нас власть, или нет? — Косов вперил единственный сейчас, незакрытый опухолью глаз в инспектора.

— Что ты тень на плетень наводишь-то? Ты же с ним и раньше уже дрался! — попытался перейти в атаку мент.

— Ага! Вот-вот-вот… интересно получится может! Тогда этот Бычок к девушке приставал. Точнее — к двум девушкам! Надо спросить — они комсомолки или нет? И я тогда так же — защищал девушек-комсомолок! Получается, что у Вашего Селиванова какая-то злоба в отношении комсомола, этого молодого отряда большевиков. А здесь уже… политикой попахивает, не так ли? Статья писят восьмая, правильно же, товарищ инспектор?

Тот сидел, нахмурившись, и о чем-то напряженно размышлял.

«Да и что тут думать? Кубатурит сейчас инспектор, как бы ему — «вагончиком» в этом составе на статью не раскрутиться! Бычок-то, конечно, «паровозом» пойдет; родственник Бычка — тоже в числе первых, а вот инспектор — уже как соучастник! Ага… тут уже — группа лиц, по предварительному сговору. Да и контрреволюционную организацию гепеушники им спроворить могут! А тут уже — не срок и солнечный Магадан, а реальная пуля в башку светит! Ну думай, ментяра, думай!».

— Или же… товарищ инспектор… могло ведь и по-другому все быть, а? Ну шел Селиванов после работы, выпимши, понятное дело. Ну — упал! С кем не бывает? Челюсть-то и хрустнула! А тот шпаненок, что с ним был, ему и помог до дома дойти! Разве не так дело было?

Инспектор как-то дико посмотрел на Косова:

— Так… ты, Косов… лежи, выздоравливай! Но никому о нашем разговоре — ни-ни! И вообще… о драке никому, понял?!

— Да понял я, понял. И с людьми я переговорю, которые здесь были, когда меня избитого притащили. Дескать ничего не было, никакой драки. Вот!

— К-к-к-а-кими людьми? С кем это? А кто здесь был-то? — «херово ты к беседе с фигурантом подготовился, товарищ инспектор!».

— Ну как же… Директор клуба был, преподаватель наш, из танцевального кружка. Тоже была. Библиотекарь еще была. А-а-а-а… да — еще и учительница была, со школы. Мы им новые песни